Павел Губарев

Каждый год 31 декабря я придумываю альтернативное объяснение происходящему на экране наших телевизоров.

Московская больница: длительное ночное дежурство перед самыми празниками, анестезиолог второпях разбивает несколько ампул. Уставший хирург Лукашин, считая минуты до встречи с невестой Галей, с проклятиями вытирает лужу тряпкой и спешит закончить смену. Он не знает, что из случайной смеси наркотических веществ рождается мощнейший, не известный науке нейротоксин-психотомиметик. Как известно, первооткрыватель знаменитого галлюциногена ЛСД швейцарский химик Хоффман лично познакомился с открытием, случайно впитав психоактивную дозу подушечками пальцев. Это же происходит с Женей Лукашиным.

Дома он страстно целуется с Галей (это мы уже видим в начале фильма), передавая ей при этом со слюной несколько микрограммов вещества. Это и запускает зловещую цепь событий: спустя некоторое время вещество попадёт в кровь Гали и преодолеет гемато-энцефалический барьер. Далее этот лютый психотомиметик свяжется с серотониновыми, ГАМК-эргическими и другими рецептами в её мозге, включая те, о которых современные нейробиологии ещё понятия не имеют, а эти весёлые люди с ёлкой и апельсинами -- тем более.

Влюблённые расстаются. Лукашин моется с друзьями в бане, затем возвращается домой в свою московскую квартиру на 3 улице Строителей и засыпает. В 11 часов туда же приходит, как и договаривались, Галя.

И тут их накрывает.



Гале кажется, что она немолодая уже учительница по имени Надежда, живущая в Ленинграде, что у неё есть новая (точно такая же, но в Ленинграде) квартира, куда они недавно переехали с мамой. А её возлюбленный Женя -- совершенно незнакомый тип, который нагло разлёгся на её кровати. Она будит Женю, быстро убеждает его в своей версии реальности, и у них начинается увлекательная коллективная галлюцинация, включающая визиты ревнивого жениха, воображаемых подружек, которые поют очень весёлую песню, мамы Нади, людей с баянами и т. п. Они смеются, ругаются, рвут фотографии, бреются бритвой, колотят в дверь, звонят по телефону, включают и выключают музыку... постепенно в эту психоделическую картину всё же прорывается реальность в виде нелепой и внезапной симпатии наших героев друг к другу.

Далее трип иссякает, им чудится расставание, "перелёт" Жени "домой". Потом, конечно, Галя тоже "перелетает" в Москву, чтобы снова очутиться в квартире по правильному адресу. Их потихонечку отпускает, хотя мы, наверное, не узнаем никогда, получится ли Гале вернуть её прежнюю личность или же, например, до конца жизни ей придётся жить с мучительным раздвоением личности, частичной амнезией и вытеснением прежних воспоминаний.

Конечно, друзей Лукашина, пришедших под утро, ждал конфуз. Но они и никогда не видели Галю до происшествия. Посмеялись, узнали новое имя. А вот маме Жени пришлось выслушать историю про поездку сына в Ленинград, про новую невесту и т. п. Но вот она снова видит Галю, которая называет себя Надей и осведомляется о своей легкомысленности.

Что могла ответить старая мудрая женщина при виде острого психоза, вызванного токсическим поражением мозга?
"Поживём -- увидим".

Я бы сравнил Дэвида Боуи с австрийским монахом Менделем, который убил много лет жизни на скрещивание гороха. Уже после его смерти исследователи открыли заново его труды и признали, что аббат заложил основы современной генетики, а не просто повозился в грязи в своё удовольствие. Да, сегодня по телевизору показывают людей, рисующих себе молнии на лицах; премьер-министры нескольких стран и огромное количество музыкантов -- от Мадонны до Оззи Осборна вспоминают, каким он был прекрасным человеком. Считается, что Боуи скрестил моду и музыку, был отличным артистом и киноактёром, мимом и мастером перевоплощений. Ещё, конечно, он записал "Зигги Стардаста" и Let's dance. Самые продвинутые вспоминают песню Space Oddity, Ч-ч-ч-чейнджес и дуэт с Queen. Кто-то даже может вспомнить, что песня The Man Who Sold The World была написана Боуи, а не Кобейном.

Но это всё равно, что хвалить Мендеелеева за бороду, а не за таблицу.



Да, борода у Дмитрия Ивановича была, что надо. Однако некоторые музыкальные критики называют Боуи одним из самых важных и прогрессивных музыкантов в истории. Я тоже так считаю, иногда даже при личной встрече пытаюсь навязать это мнение друзьям. Иногда заставляю их слушать Боуи насильно. Попробую объяснить и оправдать своё поведение.

Вы все видели сколько у Боуи было костюмов и причёсок. Не все обращают внимание, что каждые несколько лет этот музыкант брался работать в новом музыкальном стиле. Это как если бы человек собирал у себя в голове новую рок-группу, а иногда и авангардно-джазовый ансабль, вооружённый до зубов аналоговыми синтезаторами размером с книжный шкаф.

Некоторые говорят, что Боуи двигал музыку вперёд. Я бы добавил, что музыка шла себе вперёд, а Боуи убегал в разные стороны и возвращался обратно.

Попробую кра-а-атенько обозначить границы:

1967. Акустические песни в духе Дилана https://www.youtube.com/watch?v=sXWZGw0HqZQ

1969. Space oddity, вы её слышали.

1970. Хард рок в духе Sabbath https://www.youtube.com/watch?v=ASitcSAk330

1971. Поп-рок в духе Битлз https://www.youtube.com/watch?v=EsSlOGzPM90

1973. Глэм https://www.youtube.com/watch?v=dLYafk0Lui0

1976. Нечто, замешанное на краут-роке https://www.youtube.com/watch?v=dLYafk0Lui0

Период 1976–79 Называется "берлинской трилогией" и описанию словами не подлежит https://www.youtube.com/watch?v=-m30aaI5Yf8, потому что слова "экспериментальная электроника" и "Брайан Ино" ничего конкретно не значат, хотя Брайан Ино вполне конкретный английский человек.

В 1980-м вышла пластинка 'Scary Monsters..'. Критик Арутюнов говорит, что из этой пластинки вырос весь "русский рок". Не знаю, может, и правда.

В 1980-х Боуи писал попсу.

В 1990-х Записал два восхитительных электронных альбома https://www.youtube.com/watch?v=lVgk7wYeZHw имеющих отношение к The Prodigy, но перед этим попробовал себя в джаз-фанке https://www.youtube.com/watch?v=avJt0SQec0I

В поздних альбомах было много всего разного понемножку https://www.youtube.com/watch?v=OohmkW2AcwI.

Последний альбом можно описать как джаз-рок с примесью трип-хопа в духе Portishead https://www.youtube.com/watch?v=kszLwBaC4Sw


И это только по верхам. Если многие хорошие группы ещё в начале 1970-х прекращали период поисков и проб (Пинк Флойд с хором или Дип Пёпл с оркестром) и далее работали по найденной формуле, то Боуи постоянно изобретал.

Причём у него получалось.

Ещё иногда -- в зависимости от капризов моды -- его музыка становилась популярной. Иногда нет. К качеству музыки это отношения не имеет. "Зигги Стардаст" отличная пластинка, но публика пропустила мимо ушей два предшествующих альбома, хотя они были уверенно лучше по материалу. Let's dance -- это вообще довольно жиденький поп-альбом, не идущий ни в какое сравнение с настоящими удачами Боуи. То, что это единственный его хит, достигший потолка в Америке, говорит только о том, что в Америке у людей плохо со вкусом. Впрочем, это известный факт.

Почему-то провалился альбом Earthling, хотя я считаю, что это неимоверно крутая музыка https://www.youtube.com/watch?v=UT2oqEHwvUY

Когда я в первый раз попытался распробовать его дискографию, я совершенно не был впечатлён, даже разочаровался: всего слишком много, всё какое-то мутное. Тут бы сказать "потом постепенно втянулся", но это "постепенно" длится уже лет 12. Позатем летом я вдруг открыл для себя Station to Station, который до этого казался страшно занудным. Теперь не знаю, как бы я без него жил.

Говорят, как-то Боуи спросил Леннона мнение о своей музыке. Леннон ответил, что это "тот же самый рок-н-ролл плюс губная помада". Спустя много лет помаду можно смыть, но останется вот эта разнообразная и хорошая музыка.

Мне кажется, ни о ком так больше не скажешь.

Привет!

Меня зовут Павел Губарев.

Здесь был мой журнал. Сейчас мне его вести некогда. Вы можете написать мне на мейл: pavel@gubarev.ru.

Я живу в Оренбурге, и я не тот Павел Губарев, который политик в Донецке.

Удачи!

На прошлой неделе побывал на спектакле "Симфония огня" студенческого театра "Ювента" РГПУ им. А.И. Герцена. Спектакль послужил неплохим поводом для краткой поездки в Питер, тем более, что недавно я видел московскую постановку "451 градус по Фаренгейту" и захотелось сравнить. Вот странно, хотя я просмотрел пяток видеороликов, я почему-то не осознавал, что это мюзикл.
А ведь это мюзикл!

Как это ни удивительно. По здравому размышлению с таким же успехом можно ставить мюзикл по, скажем, "Солярису" или по школьному учебнику истории. Более того! Уже во время спектакля я вдруг понял, что сама идея -- пересказать книгу песнями и танцами (а не упростив сделать это невозможно) несколько противоречит брэдберивскому ворчанию касательно упрощения и пересказов книг. Помните?

Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Пересказ. Экстракт. Не размазывать! Скорее к развязке! Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной радиопередачи. Потом еще больше: одна колонка текста... [...] читатель прекрасно знал, что ему нужно, и, кружась в вихре веселья, он оставил себе комиксы.

Однако замысел вовсе не сверхсложен или безумен, и дело тут вот в чём. Оговорюсь, что я не театрал и не филолог, однако же специалистом выступить могу в том смысле, что с 2001-го держу огромный сайт про Брэдбери и с читателями общаюсь в той или иной форме каждый день. Поэтому могу ответственно заявить, что "451 градус по Фаренгейту" на родине Рэя и "у нас" понимают в целом по-разному. Для американцев и (самого Брэдбери) это роман прежде всего о цензуре, противостоянии человека и общества, свободе слова, то есть социальном. У меня дома, к примеру, валяется стопка материалов The Big Read 2004-го года, где в анализе романа вообще ни о чём, кроме как о цензуре речи не идёт. К слову, антиутопическое общество будущего по заверению автора списано с коммунистической России и Китая.
 А в России роман стал библией одиночек, не смотрящих телевизор. Тех, кого воротит о масс-культуры, но и толкиено-эскапизм почему-то не прельщает. Наши клариссы маклеллан носят в карманах Брэдбери и Сэлинджера. Самиздатом их особо не напугаешь: привыкли, а вот образы изгоев -- цепляют.
Так вот спектакль как раз об этом. Постановщики и сценаристы оставили только или почти только этот слой: если в романе есть несколько линий: цензура; война; изгой (Кларисса); прозревающий-растущий (Монтэг); испуганный и сломанный (Фабер);  гибель цивилизации и так далее и далее, то в спектакле нам показали историю "Два романтика против телевизора". Я чуть утрирую, но только чуть.

К примеру, в спектакле несколько раз -- как центральная! -- повторяется песня на вот этот стих Гумилёва:

Колокольные звоны
И зеленые клены,
И летучие мыши.
И Шекспир и Овидий —
Для того, кто их слышит,
Для того, кто их видит...

Собственно, почему бы и нет? Несколько смущает только то, что авторы не смогли не исказить роман: скажем, два самоубийства превратились в убийства. (В книге, напоминаю, женщина, сгоревшая со своими книгами, сама бросила спичку, а Битти вынуждает Монтэга выстрелить огнемётом в себя.) Я далёк от подобных интерпретаций, однако же можно придраться: в спектакле Монтэг совершает своеобразный "духовный путь": почитав книжек и прозрев, положительный герой берёт в руки огнемёт и с криком "Мы всегда жгли не тех!!!" делает выбор в пользу добра с кулаками. Безо всякого, заметьте, профессона Фабера, коего в спектакле вообще нет. Главный "враг", Битти из ооочень противоречивой и сложной фигуры, гораздо более сильной и важной, чем сам Монтэг, был сильно упрощён, сведён чуть ли не к декорации чёрной краски. Ну, понятно, всего не пропоёшь, я бы на обратный поезд не успел в противном случае :))

Теперь к вопросу "как" это всё сделано.

Хорошо. Местами даже очень и очень хорошо.
"Местами" -- там, где песни и танцы работали на создание образа безумного телемира (так как будущее в этом смысле уже наступило, то постановщики не стали далеко ходить за тупостью и пошлостью вытащив на сцену обычный язык и разговорчики), там где надо было показать юность и задор Клариссы, там где надо было напугать зрителя погоней.
Скажем, где писатель обходится фразой: "На одной из трех телевизорных стен какая-то женщина одновременно пила апельсиновый сок и улыбалась ослепительной улыбкой." в театре на сцену выходит десятка полтора танцующих девушек, носящих наушники и поющих про зубную пасту "Дэнем". Такой вот "язык образов". Сделано замечательно. Впечатляет, затягивает, пугает. Даже монолог Брандмейстера -- центральное и самое сложное место в романе -- чередуется с хором и танцами. Описать сложно, но как раз в этом месте у меня возникло ощущение, что я заново переживаю книгу, а не придирчиво изучаю ещё одну постановку. То есть, режиссёр затащил меня в свою реальность, а это чуть ли не главное.
Увы, эта затея провалилась в лирических номерах. Про любовь и смысл жизни получилось очень пошло. Главным образом, наверное, из-за аранжировки песен (очень неплохих, к слову). К чёрту эти медовые синтезаторы!

До этого места я говорил прежде всего о работе, надо понимать, Виктора Николаева -- режиссёра-постановщика. На сцене же были молодые парни и девушки. В зале также редко встречались люди старше тридцати. И тому и другому нельзя не радоваться: тем более, что игра (на тем более мой неискушённый вкус) была отличной (отдельное спасибо за Милдред: сделали, правда, слишком уж стерву, но зато как!). Вообще, само мероприятие для меня было очень необычным: это большое пустое здание, не похожее на ВУЗ (хотя это ВУЗ), масса молодёжи, какой-то очень тихой и не говорящей по мобильнику во время спектакля. Актёры, тут же бегающие по этажам.... и при этом совершенно нет ощущения самодеятельности: серьёзно и профессионально. Свет, стереозвук, костюмы -- всё не хуже, чем надо. Ну разве что пылесосы с тряпками нуу, такие агрегаты, которые изображают огнемёты, чересчур шумят.

Так, вот в этом месте я срываюсь и начинаю таки сравнивать этот театр с московско-калягинским. Уж больно сама атмосфера "Ювенты" контрастирует с "Et-ceter'ой". Всё на ум лезут зрители в бабочках и смокингах из московских глянцевых интерьеров. Куда приятнее мысленно возвращаться в Питер, где всё было очень уютно, бесплатно (!), ну и, главное, спектакль гораздо лучше. М-да. Ну и красивых девушек тоже очень много. Питерцы взяли из романа самую соль, как они её захотели увидеть и понять, и сделали из этого изящную, энергичную вещь. Живую. Говорящую. Москвичи же сдюжили, выкатили на сцену весь роман дословно, при этом убив напрочь половину.

Делаем выводы?
Я заметил в зале профессиональные видеокамеры. Даже если выложить в Сеть, то едва ли число зрителей будет значимым, да и боюсь, что на столичный спектакль в итоге всё же больше людей пойдёт. Но это неважно: абсолютному большинству придётся смотреть Трюффо и Дарабонта (когда он снимет, если снимет). Такая уж странная штука театр.
Не разбираюсь, но вроде как этот спектакль -- не самоцель, а побочный продукт работы университета. Иначе я даже как-то не знаю, стоило ли тратить СТОЛЬКО сил на такой великолепный спектакль ради редких показов неполному залу. Или я чего-то не понимаю?

В любом случае я.... ну что я? У меня теперь есть несколько видеороликов дрянного качества из "вконтакте" и отличные, странные, тёплые воспоминания.
Низкий поклон.